Кто там по 90-м скучает? Приехал в ЕКАТЕРИНБУРГ – тут ничего не изменилось. Братки, бомж-барахолка
Кто там по 90-м скучает? Приехал в ЕКАТЕРИНБУРГ – тут ничего не изменилось. Братки, бомж-барахолка
Дичь полная! Настоящий заповедник лихих девяностых – это я про Екатеринбург. Тут прям мякотка: братки, барахолки как в фильме «Брат» и челноки на вещевом рынке. Сейчас расскажу.
Ёбург плотно застрял в 90-х годах. Ок, бо́льшая часть братков сейчас в граните. В полный, блин, рост!
На Широкореченском кладбище города стоят памятники в стиле «дорогхо-богхато» – том самом стиле, который каждый россиянин старше 30 лет никогда уже не забудет.
Ок, братва спит мёртвая. Но в остальном дух 90-х вполне себе живой и ярко пахнет Зукко, жвачкой по рублю и нищетой. Нищетой – это я на барахолку пришёл.
Грязная узкая обочина; бездомные прямо с земли торгуют тем, что на помойке отыскали – всё как в 1995 году. Кайфец!
Но Екатеринбургские власти хотят быть современными. Правда, у них не выходит: решили они памятник клавиатуре поставить – получился памятник клавиатуре из 90-х. Просто в голос
Дичь полная! Настоящий заповедник лихих девяностых – это я про Екатеринбург. Тут прям мякотка: братки, барахолки как в фильме «Брат» и челноки на вещевом рынке. Сейчас расскажу.
Ёбург плотно застрял в 90-х годах. Ок, бо́льшая часть братков сейчас в граните. В полный, блин, рост!
На Широкореченском кладбище города стоят памятники в стиле «дорогхо-богхато» – том самом стиле, который каждый россиянин старше 30 лет никогда уже не забудет.
Ок, братва спит мёртвая. Но в остальном дух 90-х вполне себе живой и ярко пахнет Зукко, жвачкой по рублю и нищетой. Нищетой – это я на барахолку пришёл.
Грязная узкая обочина; бездомные прямо с земли торгуют тем, что на помойке отыскали – всё как в 1995 году. Кайфец!
Но Екатеринбургские власти хотят быть современными. Правда, у них не выходит: решили они памятник клавиатуре поставить – получился памятник клавиатуре из 90-х. Просто в голос